Бастиан Швайнштайгер о Мюнхене, Месси и Манчестере

Не многие футболисты могут похвастаться тем, что одерживали победу над Месси, но Бастиан — один из них. В восьми матчах Лео победил в двух, а Швайни — в шести.

Бастиан Швайнштайгер сделал карьеру телепрогнозиста на немецком ТВ после того, как повесил бутсы в 2019 году, а также проводит больше времени со своими детьми и женой, бывшей звездой тенниса Аной Иванович.

В подростковом возрасте Швайнштайгер подавал большие надежды как лыжник, даже не уступая будущему чемпиону мира, а затем стал легендой футбола. За 500 матчей за Баварию он выиграл Лигу Чемпионов и восемь титулов чемпиона Бундеслиги, а также 121 игру за сборную своей страны в эпоху, когда Германия стала гораздо более захватывающей командой, чем та, что была до нее.

Конечно, время, проведенное полузащитником в Манчестер Юнайтед, пошло не по плану, но он готов обсудить это во время обширной беседы о славной в остальном карьере…

Правда ли, что в юности вам пришлось выбирать между лыжами и футболом?

Да. Я вырос рядом с горами, в часе езды к югу от Мюнхена, недалеко от границы с Австрией. Мой отец был лыжником и одновременно футболистом, поэтому в два с половиной года я начал кататься на лыжах. Мой близкий друг и ровесник Феликс Нойройтер стал лучшим слаломистом. Мы соревновались — он выигрывал гонку, я выигрывал гонку. Когда мне исполнилось 14 лет, я должен был принять решение — я получил предложение присоединиться к академии Баварии, и это было невозможно делать одновременно. Баварии повезло, что они пригласили меня летом, поэтому я решил играть в футбол! [Смеется]

Ваш старший брат, Тобиас, тоже был профессиональным футболистом — это мотивировал вас?

Это определенно помогло мне соревноваться со старшими ребятами. Он на два года старше и защищал меня в некоторых ситуациях, но это было преимуществом — играть со старшими ребятами. Они были выше и сильнее, поэтому нужно было искать свой путь.

Что вы чувствовали когда забили гол в Лиге Чемпионов в дебютном матче за Баварию против Ланса в 2002 году после всего двух тренировок с первой командой?

Мы с Филиппом Ламом вместе играли в той игре на Олимпиаштадионе — холодный вечер, всего 15 000 или 20 000 зрителей, без шансов на выход в следующий раунд. Но я получил шанс и был так счастлив, что Маркус Фойльнер забил, а Оттмар Хитцфельд сказал: «Мне понравилось твое выступление — теперь ты будешь тренироваться с нами все время». Это было великолепно. Думаю, Оуэн Харгривз был самым молодым игроком в команде, но тогда сложно было поверить, чтобы пяти или шести игрокам команды было 19-20 лет!

Вам больше нравилось играть на фланге, как в начале карьеры, или в центре полузащиты?

Изначально во второй команде Баварии я играл на позиции центрального полузащитника, а в первой я начал играть на позиции вингера, потому что нелегко было сразу начать играть в центре, так как у нас были очень хорошие игроки. Мне нравилось быть вингером — можно было забивать голы и делать много передач. Но когда в 2009 году Юпп Хейнкес возглавил команду на последние несколько матчей сезона, он поставил меня в центр полузащиты. Тем летом в команду пришел Луи ван Гаал, и одной из первых вещей, которую он мне сказал, было: «Я видел, как ты играешь на позиции центрального полузащитника, и мне это очень понравилось — с этого момента ты будешь играть на позиции центрального полузащитника». Это было очень важно для меня, потому что я больше подходил на роль центрального полузащитника, чем вингера.

Каково вам было играть за сборную Германии на Чемпионате Европы 2004 года среди юношей до 21 года, а затем сразу после этого — на взрослом Евро?

Турнир сборных до 21 года проходил в Германии, так что я был на глазах у всех. Мы вылетели после группового этапа, а два игрока старшей команды получили травмы, и тренер Руди Фёллер вызвал Лукаса Подольски и меня на Евро-2004. Это было очень важно для нас. Возможность сыграть на крупном турнире в 19 лет была особенной.

Как вам работалось с Феликсом Магатом в Баварии?

Это была тяжелая работа, весь день, каждый день! Но мы добились успеха — дважды выиграли дубль. Я многому у него научился. У нас были талантливые игроки, но чтобы действительно иметь шанс выиграть что-то большое, нужно много работать, нужно иметь правильный настрой, а он как раз требовал этого. Он заставлял нас бегать с медицинским мячом и все такое прочее! Но для того, чтобы научиться быть профессионалом, этот период был очень полезен для моей карьеры.

Вы были частью новой молодой сборной на домашнем Чемпионате Мира 2006 года, который поднял немецкий футбол и изменил представление о команде благодаря захватывающему стилю игры. Что вы чувствовали?

За шесть месяцев до начала турнира ожидания были не очень высокими, но мы выиграли первую игру у Коста-Рики со счетом 4:2, и тогда на стадионе появилась огромная энергия. Все начали верить: «Давайте, мы большая нация, мы можем добиться успеха на этом турнире». Мы прошли далеко. Проиграли в полуфинале Италии и были подавлены, но когда мы приземлились в Штутгарте на матч за третье место, то увидели, что все на улицах праздновали и размахивали флагами. Невероятно. Я думаю, что Чемпионат Мира 2006 года многое изменил в отношении многих людей к Германии и нашему футболу.

Какой момент того турнира стал для вас самым ярким? К примеру, вы забили два отличных дальних гола в ворота Португалии в матче за третье место…

Определенно, это была игра против Португалии с такими игроками, как Луиш Фигу и Криштиану Роналду. Для нас было важно удачно завершить турнир, и мы выиграли эту игру, а я забил два гола — плюс половина еще одного, я бы сказал, потому что один из их парней отразил мяч после моего удара. Так что два с половиной! [Смеется]

Насколько сложно было играть против Испании в финале Евро-2008, и чем вам запомнился матч против Турции в полуфинале?

Игра с Турцией в полуфинале была сумасшедшей. Когда Германия играет с Турцией, в Германии всегда большой ажиотаж, потому что здесь живет много турок. Я сравнял счет, но матч все время был открытым, а затем Филипп Лам на последней секунде сделал счет 3:2. Но когда мы встречались с Испанией в финале, они были лучшей командой в тот период времени и заслужили победу. Мы были разочарованы, но то, что попали в финал — это уже был успех.

Вы были в раздевалке Баварии, когда Луи ван Гаал спустил штаны, чтобы подчеркнуть, что у него хватит смелости принимать важные решения?

Да, но он не спустил штаны полностью! Он просто немного приспустил их… чтобы показать, что ему потребовалось мужество, когда ему пришлось выбирать первый состав — это было нелегко для него.

Игроки старались не смеяться?

Да, но некоторые не смогли сдержаться! Мне это нравилось. Он всегда говорил с командой от души. У него очень теплое сердце — мы забываем об этом. Мне всегда было хорошо с ним. Я узнал много нового о тактике и дисциплине. Мы до сих пор говорим в Мюнхене, что именно он начал закладывать фундаментальные основы футбола в Баварии — он изменил все своей манерой игры, и с ним мы добились настоящего успеха. Я также помню одну его речь после того, как мы выиграли Бундеслигу и Кубок Германии, на балконе на главной площади Мюнхена. Мы находлись высоко, и он начал закидывать ногу на балкон. Я такой: «О, что он делает? Пожалуйста, остановите его!» [Смеется] Это была уморительная речь!

Каково вам было в 2010 году играть в первом финале Лиги Чемпионов? Как вы думаете, почему Интер победил?

На нашу игру повлияло то, что Франк Рибери получил красную карточку в первом матче полуфинала против Лиона, поэтому нам его не хватало. Рибери и Арьен Роббен были нашими ключевыми игроками в решающие моменты, что вы видели, когда мы выиграли финал в 2013 году. Кроме того, и я говорил об этом самому Жозе Моуриньо, Интер тактически играл фантастически. Хавьер Дзанетти постоянно выходил вперед и защищался против меня на нашей половине поля. Моуриньо разобрал элементы нашей игры по частям, а у Диего Милито было два шанса в игре — и он реализовал оба.

Бастиан Швайнштайгер в финале Лиги Чемпионов 2010 года

Какой план был у сборной Германии в матче, когда вы обыграли Англию со счетом 4:1 на Чемпионате Мира 2010 года? Думали ли вы, что сможете победить с таким большим отрывом?

[Улыбается] Ну, часть той игры была очень напряженной. Я говорил об этом с Фрэнком Лэмпардом — его удар явно не был голевым! [Смеется] Но мы знали, что если у нас будет хорошая игра в переходах, то мы сможем навредить Англии своим темпом. Мы не были командой, которая постоянно прессингует и идет вперед — мы также защищались, ожидая моментов для хорошей переходной игры.

Что для вас значило забить победный пенальти в серии против Реала в полуфинале Лиги Чемпионов 2012 года на Бернабеу, обеспечив Баварии место в финале на своем родном стадионе?

Огромный момент. Конечно, другие ребята тоже забили, а Мануэль Нойер спас два пенальти, но не так-то просто забить решающий удар, особенно в гостях на таком стадионе. Получить шанс сыграть в финале Лиги Чемпионов в своем городе — это очень важно. То, что это произошло, стало важным моментом в моей жизни.

Был ли ваш промах с пенальти в финале 2012 года против Челси самым болезненным моментом в вашей карьере?

Все всегда думают о той самой игре, которая до сих пор причиняет боль, и это та самая игра для меня. Президент нашего клуба Ули Хёнесс сказал тогда, что это был самый большой матч в его жизни, поэтому было больно быть одним из тех, кто промазал пенальти.

Что вы чувствовали, подходя к точке, зная, что Петр Чех уже отразил два пенальти?

У нас была проблема — у нас было не так много игроков, способных исполнять пенальти, поэтому третьим исполнителем был Мануэль Нойер. Я был готов к этому — конечно, был уже уставшим, но это не оправдание. Однако Петр Чех очень хорошо проанализировал мой удар и отразил его — если бы он не коснулся мяча пальцами, он бы попал в ворота, а не в стойку. Нужно смириться с тем, что кто-то лучше тебя, и в данном случае это был не Челси, а Петр Чех.

Насколько мотивирована была Бавария на победу в Лиге Чемпионов в сезоне 2012/2013 годах после поражения в финале 2012 года?

Это началось еще в предсезонке. Мы вернулись и снова увидели все те же лица — те же лица, что и после финала с Челси, плачущие в душе. Тогда наш тренер, Юпп Хайнкес, произнес великую речь, которая мотивировала всех нас. В том сезоне мы тренировались с такой интенсивностью, какой я никогда раньше не видел. Каждый раз, когда начинался гимн Лиги Чемпионов, у нас загорался огонь в глазах. Тот сезон был невероятным, и не только в Лиге Чемпионов. Я бы сказал, что это был лучший год для Баварии.

Бастиан Швайнштайгер с кубком Лиги Чемпионов 2013 года

Каково это было обыграть Барселону с общим счетом 7:0 в полуфинале Лиги Чемпионов 2013 года, а затем победить дортмундскую Боруссию на Уэмбли?

Мы знали, что Барселона не в лучшей форме — мы не хотели ставить их в неловкое положение, но хотели использовать ситуацию. Было здорово выиграть финал. Это была единственная игра, в которой в первые 15-20 минут у меня было ощущение, что на плечах у меня рюкзак, потому что давление было очень велико. Мы играли против наших самых больших соперников и за четыре года провели три финала Лиги Чемпионов — если бы мы снова проиграли, вернуться было бы нелегко. Однако через 20 минут мы смогли сбросить напряжение и показать свой характер и менталитет. В конце концов, все решила комбинация Рибери и Роббена.

Чего вы ожидали, встречаясь в полуфинале с хозяевами Чемпионата Мира 2014 года Бразилией? Полагаю, не победы со счетом 7:1?

Нет! Но мы рассчитывали на пространство на поле. У нас в сборной был отличный парень, который анализировал все о соперниках — не только их тактику, но и менталитет, и характеры. Он сказал: «У них четыре игрока атаки, четыре игрока защиты и два в полузащите — они не совсем компактная команда». Мы почувствовали это на поле уже через несколько минут игры и использовали ситуацию — тогда первые два момента стали голевыми.

Когда голы залетали в ворота, вас не посещали мысли наподобие: «Вау, это невероятно»?

Да, это была сумасшедшая ситуация. Когда в перерыве было 5:0, мы продолжали играть профессионально, но не хотели переступать черту. Когда мы вели 5:0 и знали, что финал будет через пять дней, то нужно было контролировать игру и экономить силы.

Финал Чемпионата Мира 2014 года, когда сборная Германии в дополнительное время на Маракане обыграла Аргентину со счетом 1:0, был одним из ваших лучших индивидуальных выступлений?

Да, это было мое лучшее выступление в одном матче за всю карьеру. Это был равный матч, но мы чувствовали себя сильнее и имели свои шансы. Я получил по лицу от Куна Агуэро — он ударил меня, и у него уже была желтая карточка, так что я предполагал, что судья удалит его, но он этого не сделал. Хотя, может, так и лучше, потому что игра была открытой, и у нас было пространство для взятия ворот. Когда Марио Гётце забил гол, у меня на глаза навернулись слезы, но в голове всплыла ситуация с Челси в финале Лиги Чемпионов двумя годами ранее, когда Томас Мюллер забил на 83-й минуте и мы были так близки к завоеванию трофея. Очень важно было сохранить концентрацию — это было нелегко, но мы справились.

У вас было несколько успешных матчей против Лионеля Месси. У других это не так уж часто случается. Как вам это удавалось?

[Улыбается] Когда мы встречались с Аргентиной, то всегда выигрывали — по пенальти в четвертьфинале Чемпионата Мира в Берлине в 2006 году, затем 4:0 в четвертьфинале в ЮАР в 2010 году и в Рио в финале в 2014 году. В некоторых матчах против Барселоны — тоже. В других матчах Барселоны, когда его окружали Неймар, Луис Суарес, Дани Алвес, Андрес Иньеста, Хави, Серхио Бускетс, Жорди Альба… Та команда была очень, очень хороша на своем пике, и тогда это было сложно. Но я чувствовал, что он не всегда был счастлив, видя нас! Я увидел его во время Чемпионата Мира 2022 года в Катаре, когда Аргентина играла второй матч, против Мексики — очень важная для них игра. Мы вели прямую трансляцию с немецкого телеканала ARD рядом с местом их разминки, и он увидел меня и улыбнулся. Я почувствовал, что он рад, что меня больше нет на поле! [Смеется]

Каким был ваш опыт игры под руководством Пепа Гвардиолы? Почувствовали ли вы существенную разницу по сравнению с тем, как Бавария играла до него?

Да, он хотел что-то изменить — это было нелегко, потому что он пришел после того, как мы выиграли требл. Мы были лучшей командой в Европе, а потом пришел Гвардиола, как лучший тренер Европы, и захотел сформировать нас по-новому. Мы многому научились, играя под его руководством, и он фантастически умеет находить решения во время игры. В перерыве было несколько ситуаций, когда он говорил нам: «Давай, Басти, доставь мяч туда — Томас, беги туда — это сработает, 100 процентов». Мы так делали — и бум, гол. Он гений. Но в Мюнхене ему было нелегко, потому что до этого мы добились огромного успеха. Мы трижды за четыре года выходили в финал Лиги Чемпионов, а в 2013 году выиграли ее. При Гвардиоле мы всегда с большим отрывом выигрывали чемпионат, но не могли выиграть Лигу Чемпионов.

Пеп Гвардиола выигрывал Лигу Чемпионов с Барселоной и Манчестер Сити. Как вы думаете, почему он не смог добиться этого в Баварии?

В Мюнхене людям нравится, когда они видят определенный стиль футбола — это их ДНК. Когда я разговариваю с болельщиками, они говорят мне, что, когда тренером был Юпп Хайнкес, они чувствовали, что это ДНК Баварии. Мы также защищались и всегда атаковали и владели мячо, а люди говорили: «Гвардиола — великий тренер, но мы не чувствовали в его игре нашу ДНК». Это звучит очень странно, но, возможно, иногда это и было небольшой проблемой. В полуфинале Лиги Чемпионов мелочи имеют значение, и ты либо выходишь в финал, либо нет.

Чем было обусловлено ваше решение покинуть Баварию и перейти в Манчестер Юнайтед?

Когда мне было около 10 лет и я играл дома в футбол, на мне была майка Манчестер Юнайтед. У меня также был будильник с изображением Олд Траффорд, и когда нажимал на него, он распевал: “Glory, glory, Man United!”. Поэтому я всегда говорил, что если и покину Баварию, то только ради Манчестер Юнайтед. Кроме того, однажды мы встречались с Манчестер Юнайтед на Олд Траффорд и проиграли 3:2, но выиграли за счет гола, забитого Арьеном Роббеном, и когда мы уходили с поля, все болельщики Юнайтед аплодировали нам. В футболе такое не принято. Мне это очень понравилось.

Оуэн Харгривз также иногда посещал тренировочные базы Баварии после своего ухода и говорил, что играть за границей в новой культуре — это здорово, и это нужно сделать хотя бы один раз в жизни. То же самое мне говорил Франц Беккенбауэр. Я нисколько не жалею об этом — это было правильное решение. Кроме того, Луи ван Гаал был главным тренером Манчестер Юнайтед, и я знал его, так что это тоже сыграло свою роль.

Каким был самый эмоциональный момент, когда вы покинули Баварию, проведя за нее ровно 500 матчей?

Мой прощальный матч, Бавария против Чикаго Файр в 2018 году, был очень эмоциональным. И отъезд тоже. Это было нелегко. Но у меня остались отличные воспоминания и о Юнайтед, я любил людей, любил юмор, и мне очень нравилось проводить там время. К сожалению, я получил две травмы в сезоне 2015/16, когда мы с Лестером делили первую строчку в таблице. Это был огромный шанс выиграть Премьер-лигу.

В декабре вас также дисквалифицировали на три матча. Смогли бы вы изменить ситуацию, если бы больше выходили на поле в том сезоне?

Мы проиграли эти три матча против команд, которые, по моему мнению, мы могли бы обыграть. Потом я получил травму. Но до января мы выступали очень хорошо.

Вы пришли в Манчестер Юнайтед через два года после ухода сэра Алекса Фергюсона. Тот МЮ был клубом переходного периода?

Я чувствовал размеры Манчестер Юнайтед, хотя с Мюнхеном это не сравнить. Медицинский отдел в Мюнхене был фантастическим — у нас был врач, который также был врачом национальной сборной. Но играть на Олд Траффорд было потрясающе, как и играть с такими людьми, как Уэйн Руни, Майкл Кэррик, Эшли Янг — мне нравилось работать с ними, с ними было интересно общаться. Я думаю, Луи ван Гаал хотел изменить многое в клубе, и если бы ему доверяли больше, он бы сделал это раньше. Оглядываясь назад, я думаю, что из-за этого Манчестер Юнайтед потерял много лет.

Почему Жозе Моуриньо не положился на вас? Почти за весь сезон под его руководством вы не сыграли ни одного матча в лиге — только несколько кубковых игр, в которых вы выходили в основном на замену.

Позже он извинился передо мной. Я пожал ему руку и сказал: «Все в порядке, не волнуйся». Я бы хотел играть больше, определенно, и с Полем Погба и Златаном Ибрагимовичем, потому что с этими двумя игроками, я думаю, мы могли бы добиться гораздо большего. Но я благодарен болельщикам за то, как они приняли меня, когда у меня появился шанс играть. Моей мечтой было снова сыграть на Олд Траффорд, и это случилось через некоторое время, после самостоятельных тренировок и тренировок с юношескими командами до 19 или до 17 лет. Игра на Олд Траффорд действительно много значит для меня.

Как один из немногих игроков, игравших под руководством Пепа Гвардиолы и Жозе Моуринью, в чем самая большая разница среди них?

Самая большая разница? Наверное, в том, как они смотрят на футбол! [Смеется] Должен сказать, что у меня всегда были хорошие отношения с Жозе Моуринью. Когда мы общались, то это было очень уважительно. Мне очень нравится его характер. Но его манера играть в футбол и манера Пепа Гвардиолы? Они разные.

Были предположения, что Моуриньо не рассчитывал на вас, потому что думал, что вас учили играть в стиле Гвардиолы — могло ли это быть причиной?

Не знаю, может быть, это тоже было решение совета директоров. Вы должны понять — я травмировал колено в предыдущем сезоне и сказал, что буду лечиться в Манчестере, но потом та же травма повторилась, а приближался Евро, и я спросил у клуба и Луи ван Гаала, могу ли я лечиться в Германии. Для игрока самое главное — быть здоровым и вернуться как можно скорее. Это была моя цель, поэтому я принял такое решение, но это не было решением против Манчестер Юнайтед.

Почему вы не смогли привезти Кубок Мира в Чикаго Файр? Вы выглядели немного растерянным на презентации, когда репортер спросил вас, можете ли вы выиграть Кубок Мира для клуба…

[Смеется] Я не понимал, о чем он спрашивает! Я думал, что это шутка. Но позже до меня дошло, что в Америке говорят о Мировой Серии, и он подумал, что это так. Это был забавный момент! Когда бы я ни видел его потом, мы всегда шутили на эту тему. Я отлично провел там три года. Их лига очень отличается от Европы, это был огромный вызов, а также возможность изменить результаты Чикаго Файр, потому что они всегда были на дне таблицы. Я пытался повлиять на то, что было важно как на поле, так и за его пределами — дать игрокам какую-то информацию.

Кто сделал первый шаг — вы или Ана Иванович? На момент знакомства вы уже были большим поклонником тенниса?

В Германии у нас были Борис Беккер и Штеффи Граф, поэтому мы всегда следили за теннисом. Однажды я увидел Ану по телевизору и сказал: «Неплохо выглядит!». А еще у нее была решимость побеждать. Она стала №1 в мире в 20 лет, приехав из Сербии — тогда еще не очень теннисной страны. Впечатляет, когда слышишь все эти истории о ней, о том, как она росла в теннисе с пятилетнего возраста, а в это время в Сербии шла война.

Не было ли у вас соблазна после завершения карьеры заняться тренерской деятельностью, а не быть телевизионным обозревателем?

Не совсем — сейчас я не представляю себя работающим на поле 365 дней в году. У меня есть несколько партнеров, с которыми я сотрудничаю, так что мой график довольно плотный, но я все равно могу проводить время с семьей и детьми, что очень важно для меня. Никогда не знаешь, где окажешься в будущем, но сейчас я работаю на немецком телеканале в качестве эксперта и нахожусь довольно близок к игре, что также важно для меня.

По-вашему, что нужно прибавить мужской сборной Германии для того, чтобы снова добиться успеха?

Лучший баланс между атакующим и оборонительным футболом. У нас есть невероятные игроки нападения. Джамал Мусиала — это подарок! Нам просто нужно немного усилить оборону, и тогда, я думаю, мы сможем себя показать.