«Работаю каждый день, чтобы нравиться болельщикам Боруссии»

Присутствие среди лучших бомбардиров, Чемпионат Мира и переезд в Дортмунд — два года все шло как по маслу. Достаточно ли так хорош для вершины Никлас Фюллькруг?

футбол Боруссия Дортмунд Никлас Фюллькруг сборная Германии

Бывают ли дни, когда вы заранее знаете, что сегодня забьете?

Нет. Потому что я даже не думаю о том, забью я гол или нет. Это было бы совершенно ненужным давлением, которое ни к чему хорошему не привело бы.

То есть вы не беспокоитесь, если пять из пяти ударов по воротам во время разминки летели выше ворот?

Нет, особенно если именно в игре все идет хорошо. Я уже забивал хет-трики, хотя на разминке не все шло идеально. Конечно, приятно, когда у меня есть ощущение: «Сегодня у меня хорошая работа с мячом, мяч делает именно то, что я хочу». Но перед игрой для меня важно и другое — мой распорядок дня. Я готовлюсь к каждой игре абсолютно одинаково.

Я выхожу на поле в одно и то же время, ем в одно и то же время и всегда одну и ту же пищу. Хотя бы для того, чтобы избежать риска непереносимости. Паста, всегда довольно сухая, не обязательно должна быть вкусной перед игрой, главное — восполнить мои запасы.

Я делаю это уже давно и считаю, что подобная рутина придает футболисту уверенности. Это готовит меня к особенным играм. Если я всегда готовлюсь одинаково и концентрируюсь на 100 процентов, то это не сводит меня с ума, когда предстоит большая игра. Потому что ритуалы позволяют чувствовать себя так же, как в игре до и после нее. Это создает безопасность.

За свою карьеру вы играли со многими выдающимися нападающими. На кого вы внимательно смотрели во время тренировки?

На Клаудио Писарро, он невероятно хладнокровно владел мячом и невероятно хорошо принимал решения. Он был силен как справа, так и слева, стабильно действовал на протяжении очень длительного периода времени и забил много голов. Когда я пришел в Вердер к профессионалам, я был молодым парнем лет 18-19.

К тому времени ему было уже за 30, но на тренировках он развлекал людей. Это было впечатляюще. Время от времени, по крайней мере, это мое мнение, в моей игре появляются вещи, которые я тогда у него скопировал. Например, фальшивые удары. Но я не хочу сравнивать себя с другими игроками, особенно с кем-то вроде Писарро, у которого была такая замечательная карьера.

Был ли у вас кумир в юности?

Нет. Я всегда старался следить за собой, идти своим путем. Потому что считаю, что попытки подражать другим или быть кем-то другим негативно влияют на меня. Но, конечно, я считал, что некоторые нападающие были хороши. Например, Дидье Дрогба. Однажды он тренировался с Челси на Везерштадионе, на последней тренировке перед матчем Лиги Чемпионов. В то время я жил на стадионе, а молодежная академия располагалась на одной из трибун. Так я мог наблюдать за ним.

И вы не стояли у окна с открытым ртом?

На собственном опыте могу сказать, что заключительная тренировка перед игрой Лиги Чемпионов проходит не на самом высоком уровне интенсивности. Несколько пасов, немного подержать мяч. И так было в Челси в те времена. Тем не менее, для меня, как для юнца, было здорово наблюдать за таким парнем, как Дрогба, вблизи.

Когда вы стали профессионалом в Вердере, Томас Шааф часто ставил вас на фланг. Такое трудно представить с сегодня.

Но в этом нет ничего необычного для молодых нападающих. Я бы сказал, что тогда я был немного более гибким, чем сегодня. Ловкий и легконогий, а также хорош в ситуациях один на один. Кроме того, молодым игрокам немного легче физически конкурировать на выезде. Тогда в центре сразу приходилось иметь дело с Сократисом или Жеромом Боатенгом. В том возрасте мне еще не хватало предельной устойчивости для дуэлей с такими игроками.

Вы можете сказать: «Никлас Фюллкруг — технически хорош»?

На мой взгляд, быть технически хорошим также означает уметь ускорять игру с помощью паса для создания темпового действия. Аккуратно принять скачущий мяч на ногу и качественно отдать передачу. Это напоминает мне о голевой передаче, которую я отдал Донни (Малену) в матче с Фрайбургом.

Принципиально было важно, направлю ли я мяч резко в его правую переднюю часть стопы или в левую, т. е. на внутреннюю траекторию, которая в данном случае для него невыгодна. Если я отдам немного неточно, то он не забьет гол. В подобных ситуациях мне всегда удается применить свои навыки с пользой и показать, что я больше, чем просто силовой нападающий.

Упускается ли из виду этот аспект при оценке вашей игры?

Это надо спросить у коллег. Но я бы солгал, если бы сказал, что был недоволен, когда Лотар Маттеус похвалил мой стиль игры. Но в идеале, как игрок, ты не слишком много говоришь о себе. Когда ты себя хвалишь, это всегда звучит дерьмово. Если вы будете действовать последовательно, это оценят нужные эксперты.

Вам не хватило уверенности в себе в Боруссии, чтобы так играть?

Конечно, уверенность в себе является частью этого. Но это связано не столько с недостатком уверенности в себе, сколько с другой системой, по которой мы играем в Боруссии по сравнению с Вердером. Мы всегда играли с двумя нападающими. Когда я отходил назад в Бремене, там всегда был второй нападающий, который поддерживал глубину. В Боруссии, когда я единственный нападающий в полузащите и оказываюсь с мячом, у меня редко есть партнер по команде впереди, и мне часто приходится отступать назад. Если потом отдать мяч назад или в сторону, это выглядит не слишком привлекательно.

На данный момент ваша главная сила почти не используется.

Вы имеете в виду мою игру головой?

Именно так.

Технически я очень уверенно играю головой, это правда. Недавно Иан (Матсен) сделал выдающийся кросс против Фрайбурга и застал соперника врасплох, такой удар — мечта любого нападающего. Мяч был сильно закручен, но я отбил его идеально. Это было прекрасное чувство, потому что я снова понял, что если мяч придет и у меня будет возможность добраться до него, то шансы забить очень велики.

Почему это происходит так редко?

В нашем стиле игры кроссы — не самое распространенное средство. Кроме того, как я уже говорил, в Боруссии мы играем только с одним нападающим, поэтому мне обычно приходится иметь дело с двумя соперниками в центре поля. Это усложняет задачу нападающего.

Похоже, вас это разочаровывает.

Нет, не поймите меня неправильно — в том, как мы играем, есть и свои плюсы для меня. Например, я часто участвую в предголевых действиях. Это особенно хорошо работает с Донни, мы создали много голов друг для друга. Но и другие игроки вокруг меня очень сильные и решительные, будь то Марко (Ройс) или Юле (Брандт). Мне очень нравится, как они играют.

Будучи новым игроком, вы были в стартовом составе в 20 из 22 игр Бундеслиги на момент публикации, забив одиннадцать голов и отдав восемь результативных передач. Сильный баланс. Но до сих пор нельзя сказать, что фанаты любят вас.

Дортмунд и Бавария сильно отличаются от остальных 16 клубов своими огромными именами. Я не был знаком с тем, как здесь говорят об игроках со стороны. Для сравнения, в Вердере дела обстояли более позитивно. Но чем больше фанатов, тем больше людей появится, когда дела пойдут не очень хорошо.

В процентном соотношении это, вероятно, ничем не отличается от клубов меньшего размера, но абсолютное количество людей, высказывающих свое мнение, выше. Настолько высоко, что ты как игрок замечаешь это более отчетливо.

Почему вас так много критикуют, хотя, по статистике, вы выполняете свою работу игру за игрой?

Я считаю, что ожидания здесь другие, в том числе и у меня. В дортмундской Боруссии ждут результатов. Вы должны их добиваться.

Недавно фанаты Дортмунда даже критиковали вас за то, что вы не дали Джейдону Санчо пробить пенальти, хотя вы являетесь лучшим бомбардиром лиги.

Мне пришлось столкнуться с реакцией и на это. Это было довольно вопиюще. Напомню, что в тот момент мы вели 1:0, а незадолго до этого у Кёльна был хороший шанс. Что будет, если пенальти не забьют? Это было не то время, чтобы раздавать такие моменты. И после этого возникает такое мнение, хотя я просто выполнял свою работу.

В Вердере ты был предпоследним, но утром в пекарне тебя похлопывали по плечу и говорили: «Ты справишься, мы в тебя верим». Сейчас же ты забиваешь гол и выигрываешь, а в булочной спрашивают: «Что это было?» Как ты мог пропустить этот мяч?». Речь идет об ожиданиях, а также о чем-то фундаментальном. Как игроку, вам сначала нужно привыкнуть к этому.

Таблоиды тоже не брезгуют вами. После поражения от Хоффенхайма Bild вышла с заголовком: «Боруссии нужны мозги, а не бицепсы!». Заголовок явно намекал на ваше празднование гола.

Я достаточно долго играю здесь, чтобы знать, как работают заголовки и цифры кликов, как работают механизмы. Если бы мы выиграли игру, то про нас со Шлотти (Нико Шлоттербек) писали бы: «Какой командный дух, какие бицепсы!». На самом деле мне все равно, что говорят СМИ. Но я хочу нравиться нашим болельщикам.

Я разрываю себя на части ради них каждую неделю, я отдаю все на поле ради них, я играю ради них с болью, я играю ради них больным. Я трачу на них много времени, чтобы иметь возможность выступать на максимуме своих возможностей. Конечно, я делаю это и для себя, потому что футбол для меня значит очень много. Я хочу, чтобы меня любили болельщики Боруссии Дортмунд. Я открыто признаю это.

Вы понимаете, почему многие болельщики недовольны тем, как Дортмунд играет в этом сезоне?

Мы должны быть уверены в том, что сможем показать игру на поле. Мы также вдохновляемся тем, как играем в футбол. У нас есть для этого материал. И мне бы хотелось, чтобы я еще чаще был лидером. Если дела идут неважно, команда должна понимать: если нужно, мы можем передать мяч Фюлле, он подтянется, нарисует фол, мы успокоимся, разберемся сами. Это то, чего я жду от себя. Вы также забили десять голов в 13 выступлениях за сборную.

Ваша статистика за сборную очень хорошая — десять голов в 13 матчах. Но настроение в сборной могло быть лучше.

Потому что в последних матчах игра команды тоже была не на должном уровне.

Еще недавно публика отмечала вас так, как не делала это ни с одним другим игроком национальной сборной за долгое время. Вы были одним из немногих лучших, особенно на проваленном Чемпионате Мира.

Восприятие было сумасшедшим. Люди отзывались обо мне исключительно положительно. Думаю, в этом сезоне я играю даже лучше, чем в прошлом. Тогда ожидания от меня были очень низкими. Сейчас они выше. Но, для меня возможность играть за сборную Германии — это все еще что-то вопиюще позитивное.

Для меня национальная команда — это самое великое, что есть на свете в футболе. Выйти на поле в числе одиннадцати, выбранных из 83 миллионов человек — это большая честь, нечто совершенно необыкновенное.

Вам было 29 лет, когда вас вызвали на Чемпионат Мира в Катаре. Опытный игрок Бундеслиги, привыкший к тому, что в клубе приходится выкручиваться и высказывать другим свое мнение. Приходилось ли вам поначалу сдерживаться в сборной Германии?

Как игроку, естественно, нужен верный инстинкт, но я не стал распыляться. Сначала я наблюдал за группой и интегрировался в нее. Но Ханси Флик сразу же дал понять команде и мне, чего он хочет, чтобы я влился в команду. И это было хорошо воспринято. Иначе я бы никогда не произнес речь в раздевалке перед игрой с Испанией.

На тот момент я пробыл в команде всего несколько недель. Но таково было намерение. И когда тренер и команда дают мне понять, что я могу помочь им таким образом, это не кажется мне искусственным.

Ваши коллеги по сборной подвергались жесткой критике на протяжении всего турнира, вас же хвалили. Ваша майка продавалась лучше всех остальных. Разве это не действовало на нервы остальным?

Во-первых, у нас очень хорошие ребята в сборной, с прекрасными характерами. Атмосфера в Катаре тоже была позитивной, хотите верьте, хотите нет. У нас не было проблем друг с другом. Во-вторых, у меня был хороший старт и в спортивном плане.

Просто иметь громкий рот недостаточно. Если игра не получается, я просто выставляю себя на посмешище. Но я забил в первом товарищеском матче против Омана, затем в ворота Испании. Подобными действиями вы значительно повышаете свою уверенность в себе. Но я могу сказать и совершенно честно — я бы предпочел командный успех личной похвале.

Когда вы поняли, что тренер сборной будет рассматривать вашу кандидатуру для участия в Чемпионате Мира?

Я не сторонник разглашать конфиденциальные разговоры на публике. То, что обсуждается по телефону между двумя людьми, должно оставаться между ними. Я полностью избегал этой темы в преддверии Чемпионата Мира, хотя меня спрашивали об этом почти после каждой игры. В конце концов, словами ничего не добьешься, только действиями. И, к счастью, я сосредоточился на этом.

Вы уже знаете, какова будет ваша роль при Юлиане Нагельсманне? Он недавно заявил, что хочет поговорить с каждым игроком о его роли в команде.

Я думаю, это очень хорошо. Если ты так подходишь к делу как тренер, то исключаешь трудности, которые могли бы возникнуть в краткосрочной перспективе. Я надеюсь, что моя роль будет как обычно. Посмотрим, что будет дальше.

Вы рассматриваете домашний Чемпионат Европы скорее как возможность или как дополнительное давление?

Конечно, турнир в своей стране — это огромная возможность.

Есть ли у вас какие-то особые воспоминания о Чемпионате Мира 2006 года в Германии?

Конечно, мы смотрели игры либо на базе моего родного клуба Риклинген, либо дома в саду, где у нас был установлен телевизор. Я из семьи, помешанной на футболе, мой дедушка был футболистом, отец долгое время тренировал меня, а мои братья и сестры тоже играют.

Это были замечательные недели. Особенно мне запомнилась победа в четвертьфинале над Аргентиной. После нее мы поехали в центр Ганновера. Мы ликовали. В центре города происходило много всего. Я был на стадионе на другой игре турнира.

Какой?

Ангола против Мексики. 0:0. Это было здорово.

Почему?

В том сезоне я побил какой-то рекорд по голам, однажды я забил более 200 голов за сезон, когда был совсем молодым. В общем, журнал Кикер потом подарил всей моей команде билеты на матч Чемпионата Мира. Это была игра Анголы против Мексики.

Мексиканцы создали отличную атмосферу и были очень дружелюбны с нами. Они полностью нас экипировали — майки, шапки, всё остальное. Вы только представьте себе это — группа 12-летних подростков из Ганновера с сомбреро. После этого мы все стали фанатами Мексики. (Смеется)