«Я сразу понял — у Холанда нет шансов!»

Испанская пресса называет его уничтожителем девяток – Антонио Рюдигер о своем пребывании в Мадриде, расизме в футболе и предстоящем домашнем чемпионате Европы.

Рюдигер расизм Реал Мадрид Германия Евро

С лета 2022 года вы выступаете за мадридский Реал. Что склонило чашу весов в пользу перехода туда? У вас также было предложение от Барселоны.

Отказаться от Реала невозможно. Это самый большой клуб в мире. Это была мечта. То есть, это была не совсем мечта, потому что Реал всегда казался мне слишком далеким. А там, откуда я родом, мы не мечтали, мы просто жили моментом.

Именно во время вашего детства, в начале нулевых, мадридский Реал прозвали Галактикос.

Зинедин Зидан, Луиш Фигу, Роналду, Роберто Карлос — вот это команда! Для меня они были просто неземными, какими-то неосязаемыми. Пеле был героем в моей семье. Моего брата Саара прозвали Саар Пеле. Я много смотрел Серию А и Премьер-лигу. Считаю, что Арсенал с Тьерри Анри был выдающимся, Джордж Веа в Милане – зверь на поле, первый чернокожий обладатель Золотого мяча.

Это вызывало у меня гордость. Мне он нравился еще и потому, что он родом из Либерии, соседней со Сьерра-Леоне страны, родины моей матери. Некоторое время назад я играл против его сына Тимоти, и мы обменялись футболками. Это был приятный момент.

Когда Реал впервые связался с вами?

По сути, уже в 2016 году. Тогда я был в тренировочном лагере с национальной командой на Чемпионате Европы во Франции и порвал крестообразную связку. Я вернулся домой расстроенный и нашел там письмо со словами: «Выздоравливай скорее!». Оно было подписано президентом Реала Флорентино Пересом. Я подумал: «Вот это да! Что это?».

Я показал письмо Саару, который также является моим советником. Сначала он ничего не сказал, и только много позже, после того как я подписал контракт в 2022 году, он признался мне, что Реал уже интересовался мной в то время. Но он не хотел сводить меня с ума. Он хотел, чтобы я сначала набрал форму. Это было правильно.

Вы ответили Пересу?

Нет. Просто у меня были другие заботы. Травма, пропуск Чемпионата Европы. И если честно: я не решился ответить.

Как вы оцениваете эту первую попытку сближения сегодня?

Тогда я был удивлен, подумал: президент самого большого клуба в мире пишет тебе письмо! Но теперь я знаю, что Реал придает большое значение таким вещам.

Значит, вы не удивились, когда однажды на пороге вашего дома появился Карло Анчелотти?

Вскоре после переезда в Мадрид я собирался на барбекю со своей семьей и несколькими друзьями. Вдруг в дверь позвонили. Это должен был быть кто-то из Реала, иначе охрана не пропустила бы его. Я подумал об Эдене Азаре, который жил по соседству. Но это был Карло Анчелотти. Этот большой человек пришёл ко мне домой и провел время с нами в течение нескольких часов, вот так просто. Это произвело на меня впечатление.

Его считают экспертом по персональной работе с футболистами. Исходя из результатов очевидно, что люди правы, не так ли?

Когда дело доходит до управления людьми, никто не может его обмануть. Посмотрите, сколько разных личностей и абсолютных мировых звезд он тренировал: Златан Ибрагимович, Роналдиньо, Карим Бензема. Ко всем из них он нашел хороший и уважительный подход, не отступая от своей четкой линии.

Он когда-нибудь повышает голос?

На боковой линии – конечно. Но не в раздевалке. В любом случае, я считаю, что идея о том, что менеджеры должны быть громкими, устарела. Если бы вы побывали в нашей раздевалке перед игрой, вы бы удивились — там довольно тихо, полная концентрация.

Анчелотти как-то сказал: «Уровень эго в команде очень низок, особенно среди опытных игроков».

Это правда. Со стороны клуб может казаться другим, неприступным, галактическим. У меня также было другое представление о некоторых игроках. Тони Кроос, например, часто казался очень интровертным – я думал, что он может быть немного высокомерным. Но все оказалось наоборот. Он семейный человек. Я очень рад за него. Он и Давид Алаба очень помогли мне в первые несколько недель в клубе, и не только в плане общения.

Говорите ли вы по-испански сейчас?

Да. Поскольку я уже знал итальянский язык, испанский дался легко. Мне сразу нравилось просто начинать говорить с людьми на нем, не беспокоясь о том, если предложение не является грамматически правильным.

Вы так же быстро освоились в Мадриде в спортивном плане. В этом сезоне у вас больше всего игровых минут в команде, газета AS называет вас «пожирателем девяток». Анчелотти говорит: «Он идеальный центральный защитник для нас». Вы ожидали этого?

Я пришел к действующим победителям Лиги Чемпионов и уже был готов к тому, что мне предстоит серьезно поработать. Даже несмотря на то, что я сам выигрывал Лигу Чемпионов. Но я нашел свой путь в команду. Думаю, они поняли, что я за игрок, не позднее матча с Шахтёром.

Вы забили гол на 95-й минуте матча. При этом вы повредили голову, и кровь потекла по вашей белой майке. Знаковый образ.

А потом пятно крови рядом с эмблемой превратилось в форму сердца.

Борьба и любовь. Они взаимосвязаны.

Еще одной важной игрой был полуфинальный матч Лиги Чемпионов против Манчестер Сити. Эдер Милитао был травмирован, поэтому я точно знал, что буду играть. Обычно я почти не читаю СМИ до и после игр, но в этот раз я сказал своему консультанту: «Присылай мне все, что найдешь». И он прислал. Большинство сообщений сводились к следующему: «голевая машина» Эрлинг Холанд переиграет Реал. Анимационный ролик показывал огромного Холанда – и меня, совсем маленького, убегающего. Без сомнения, Эрлинг – невероятный нападающий, но что они с ним сделали? Они сделали из него Бога! Это меня очень завело.

Почему?

Это было во мне с детства. Когда кто-то говорит, что Рюдигер не может чего-то сделать, это придает мне сил.

Это напоминает мне о начале вашей карьеры, когда тренер молодежного состава дортмундской Боруссии считал, что вы никогда не станете профессионалом.

Мы с братом Сааром тогда сказали друг другу: «Мы ему покажем!». Даже позже меня не покидало ощущение, что со мной иногда разговаривают свысока и я должен делать больше, чем другие. Если я буду так же хорош, то выбор все-равно делается в пользу другого. Поэтому мне приходится постоянно работать над собой.

У вас никогда нет внутреннего покоя? На вас всегда давят?

Я чувствую себя в безопасности, только когда я дома.

Разве это не утомительно?

Нет, это помогает мне двигаться вперед.

В том полуфинале у Холанда не было ни единого шанса против вас. Вы защищались очень нестандартно. В одной из сцен вы вбиваете голову ему в спину. Почему вы это сделали?

Я такой, мне это нужно. Эмоции, трение. Я хотел, чтобы он как-то отреагировал. Чтобы он заговорил, устроить трэш-ток.

Получилось?

Нет, он оставался спокойным и сосредоточенным. Тем не менее, в первом поединке я сразу понял — у него нет шансов, не сегодня!

После матча вы получили отличные оценки, но в ответном поединке все равно остались на скамейке запасных. Реал проиграл 4:0. Анчелотти извинился перед вами?

Нет, это бред. Ни один тренер не должен извиняться за то, что не выпустил игрока. Даже после поражений. Хотя я все же был разочарован в тот момент.

Вы играли под руководством многих тренеров с именем: Томас Тухель, Лучано Спаллетти, а теперь и Анчелотти. Кто был самым важным в вашей карьере?

Каждый по-своему. Тухель очень хорошо понимал, что мне нужна определенная агрессивность и эмоциональность в игре. Но в молодежной сборной у меня был важный опыт с Хорстом Хрубешем. Однажды он отвел меня в сторону и сказал: «Ты действительно знаешь, чего можешь достичь? Ты уверен в себе?»

Я был раздражен и просто ответил: «Нет, я живу моментом». Как я уже сказал, там, откуда я родом – Зонненаллее (прим. Аллея в Берлине, расположенная в районах Нойкёльн и Баумшуленвег), сплошные многоэтажные жилые комплексы – у вас нет никаких мечтаний. Или, если сказать по-другому – вы, конечно, можете мечтать, но это бесполезно, реальность всегда выглядит иначе.

Каким игроком вы были в то время?

Я хотел быть уличным. Жестким. Чтобы мне не указывали, что делать. Со многими тренерами у меня было ощущение, что они действительно хотят меня изменить.

Вы ощущали противостояние разных миров? Вы были из многоэтажного района в Нойкёльне, из среды мигрантов, а тренеры – из хороших районов Баден-Вюртемберга.

Я часто думал — о чем они говорят? Но, возможно, это суровое неприятие было просто защитой. С Хрубешем у меня впервые возникло ощущение, что кто-то меня понимает. Он сказал: «Оставь улицу в стороне от своей игры на некоторое время. Иначе ты всегда будешь мешать себе». В тот момент я почувствовал, что нравлюсь ему таким, какой я есть. И он хочет, чтобы я добрался до вершины. Поэтому я бесконечно благодарен ему.

Что связывает вас с Нойкёльном сегодня?

Когда я бываю в Берлине, мне нравится посещать места, где я раньше бывал. Моя старая школа, футбольная клетка на Дизельштрассе, моя любимая кебабная. Некоторые кузены до сих пор живут в Нойкёльне, мои родители переехали.

В статье для сайта «Player’s Tribune» вы написали о своей юности в Нойкёльне. Вы рассказываете о друзьях, которые сошли с жизненного пути, а также о повседневном расизме. Вы все еще испытываете его сегодня?

Я профессиональный футболист, публичная фигура. Поэтому сейчас я в значительной степени избавлен от этого. Но многие другие сталкиваются с этим постоянно. Вы должны послушать их, они должны рассказать свои истории. О дискриминации, о пренебрежительных взглядах.

Еще я писал об одной сцене, которая запечатлелась в моей памяти. В детстве я однажды предложил пенсионерке понести сумку с покупками. Так было принято у нас в районе. Если кто-то был старым и немощным, мы спрашивали, можем ли мы помочь. Она думала, что чернокожий мужчина пытался украсть ее сумку. Она думала, что черные люди представляют опасность.

В мае во время матча в Валенсии ваш партнер по команде Винисиус подвергся расистским оскорблениям. И не просто от одого или двух зрителей, а половины болельщиков домашней команды. После этого он написал в твиттере: «Лига считает, что расизм – это нормально. Все здесь считают это нормальным». Так ли это?

Это был плохой день. Для него, для меня, для всех чернокожих людей. И, к сожалению, это был не единичный случай. Вини еще молод и часто вспыльчив. Он также очень активен в социальных сетях, его повсюду бомбардируют сообщениями. Я сказал ему, чтобы он не слишком увлекался этим, иначе это его погубит.

Это решение проблемы?

Проблема в системе. А решение – в более жестких мерах. Если бы зрителей поощряли принимать меры против этих расистов. Если бы вы хотя бы вызывали охрану. Но я бы не сказал, что в испанской лиге есть проблемы с расизмом. Я сталкивался с расизмом в футболе практически везде. С тех пор как стал профессионалом. Когда я однажды играл с Ромой против Лацио, зрители постоянно бросали в меня расистские оскорбления.

Как вы отреагировали тогда?

Я был так зол, что ударил соперника ногой, хотя он не имел к этому никакого отношения. Когда судья показал мне красную карточку, обезьяньи звуки эхом разнеслись по стадиону. Тем не менее, в тот день был один хороший момент — Даниэле де Росси сел рядом со мной в раздевалке и извинился.

Я сказал, что ему не нужно извиняться. Но он ответил: «Тони, это мои соотечественники». А потом добавил: «Я не могу представить, что ты сейчас чувствуешь, но скажи мне, как ты?». Это тронуло меня. Это была солидарность и сочувствие, которые стоили больше, чем любой пост в социальных сетях против расизма.

После игры в Валенсии Анчелотти заявил, что всей команде следовало немедленно отправиться домой после приостановки матча. Кевин-Принс Боатенг однажды покинул поле вместе со своей командой после расистских оскорблений. Может быть, это вариант?

И что тогда? В чем смысл? Тогда расисты победили. Мне от этого не легче.

Хочется спросить еще вот о чем — можете ли вы объяснить, как остановить Эрлинга Холанда и как можно проиграть 2:0 Австрии?

Честно говоря, иногда я не понимаю, что происходит с нами, когда мы надеваем майки сборной. Все в клубах показывают вполне приличные результаты. Но что бы это ни было, это нужно исправить. Впереди у нас домашний Чемпионат Европы.

Значит, все дело в голове?

Надеюсь, что да. Против Холанда мы с самого первого поединка поняли, что ничего не должно пойти что-то не так.

А со сборной у вас с самого начала возникает ощущение, что сегодня все опять пойдет не так?

По крайней мере, вы можете видеть, как опускаются головы, когда что-то не получается. Мы должны работать над этим. Язык тела, отношение к делу, понимание того, что в футболе иногда можно отставать или проиграть матч. Прежде всего, мы слишком порядочные. Мы должны играть серьезнее и даже может сбивать кого-то с ног. Иногда совершать тактические фолы.

У вас и других немецких игроков есть контракты с ведущими клубами. Все вы часто побеждаете в лиге. Разве вы не умеете играть в кризисных ситуациях?

Я с этим не согласен. В Реале мы – короли камбеков. И продолжаем идти вперед. В сборной, напротив, никто не хочет ошибаться. В основном, кто владеет мячом, тот в самом невыгодном положении. Когда мы выходим на поле, иногда кажется, что мы впервые играем в футбол вместе.

Но большинство из нас играют в команде уже шесть или семь лет. Поэтому мы должны вместе найти выход из этой ситуации. В некоторых матчах мы показали, что можем это сделать, например, против США и Франции.

Против сборной Австрии Кай Хавертц играл на позиции левого защитника. Возмущает ли такое тактическое новшество партнеров по команде?

Это только со стороны СМИ такая реакция. Мы играли втроем в обороне, а Кай был больше на позиции левого полузащитника. Тренер просто попробовал что-то сделать. Я тоже считаю, что Кай хорошо справился.

Вы смотрели документальный фильм «Все или ничего» о сборной Германии на Чемпионате Мира в Катаре?

Нет. И не собираюсь.

В одной из сцен Ханси Флик показывает команде фильм о серых гусях. Он якобы должен был вдохновить игроков. Каким вам запомнился этот фильм?

(Молчание в ответ)

Или, говоря по-другому — были ли мотивационные приемы 57-летнего Флика слишком старомодными для молодой команды?

Сегодня бессмысленно говорить о вылете с Чемпионата Мира. Ханси, безусловно, отличный человек. У нас было двадцать плохих минут против Японии в Катаре. Потом ничья с Испанией и победа над Коста-Рикой. Мы были близки к выходу из группы.

Насколько вас занимали дебаты в СМИ перед турниром в Катаре?

Должен четко сказать: это не было причиной нашего поражения. Тем не менее, разговор о том, стоило ли нам делать заявление за 24 часа до первой игры Чемпионата Мира, немного раздражало. За несколько недель до начала чемпионата было много репортажей и обсуждений. Это было прекрасно, но в дни, предшествующие первой игре, было бы лучше, если бы мы на сто процентов оставались в теме футбола.

Последний вопрос – можете ли вы дать нам надежду? Выиграет ли Германия титул, несмотря ни на что?

Что я могу сказать — задача по выходу из группы вполне выполнима, но сложна. Это может показаться скучным, но на этот раз речь может идти только о том, чтобы двигаться от игры к игре – и ни о чем другом. Я никак не могу сказать: «Мы выиграем титул», ведь сейчас об этом можно только мечтать.